ТОТЕМИЗМ: значение слова

≈ примитивная, некогда почти универсальная и еще ныне весьма распространенная религиозно-социальная система, в основании которой лежит своеобразный культ так называемого тотема. Термин этот, впервые употребленный Лонгом в конце XVIII в., заимствован у североамериканского племени Ojibway, на языке которых totem означает название и знак, герб клана, а также название животного, которому клан оказывает специальный культ. В научном смысле под тотемом подразумевается класс (обязательно класс, а не индивид) объектов или явлений природы, которому та или другая первобытная социальная группа, род, фратрия, племя, иногда даже каждый отдельный пол внутри группы (Австралия), а иногда и индивид (Сев. Америка) ≈ оказывают специальное поклонение, с которым считают себя родственно связанным и по имени которого себя называют. Нет такого объекта, который не мог бы быть тотемом. В качестве тотема встречаем ветер, солнце, дождь, гром, воду, железо (Африка), даже части отдельных животных или растений, напр., голову черепахи, желудок поросенка, концы листьев и т. п., но чаще всего ≈ классы животных и растений. Так, напр., сев.-американское племя Ojibway состоит из 23-х родов, каждый из которых считает своим тотемом особое животное (волк, медведь, бобер, карп, осетр, утка, змея и т. д.); на Золотом берегу в Африке тотемами служат смоковница и стебель маиса. В Австралии, где Т. особенно процветает, даже вся внешняя природа распределена между теми же тотемами, что и местное население. Так, у негров из Mount Gambier к тотему вороны принадлежат дождь, гром, молния, тучи, град, к тотему змеи ≈ рыбы, тюлени, некоторые породы деревьев и т. д.; у племен в Port Mackay солнце относится к тотему кенгуру, луна ≈ к тотему аллигатора. Это показывает, как глубоко тотемистические представления отражаются на всем мировоззрении первобытного анимиста. ≈ Основной признак Т. заключается в том, что тотем считается родоначальником данной социальной группы и каждый индивид тотемного класса ≈ кровным родственником, сородичем каждого члена группы его поклонников. Если тотемом, например, служит ворона, то она считается действительным прародителем данного рода и каждая ворона ≈ сородичем. В стадии теротеистического культа, предшествовавшего Т., все объекты и явления природы человеку представлялись антропоморфными существами в образе животных (см. Теротеизм), и потому-то чаще всего тотемами являются животные. Эта вера в родство с тотемом не символична, а в высшей степени реальна. В Африке, например, у родов тотема змея новорожденных подвергают особому испытанию змеей: если змея не тронет ребенка, он считается законным, в противном случае он убивается, как чужеродный. Австралийские мури называют тотемное животное "своей плотью". Племена залива Карпентария, при виде убийства своего тотема, говорят: "Почему убили этого человека: это мой отец, мой брат и т. д.?" В Австралии, где существуют половые тотемы, женщины считают представителей своего тотема своими сестрами, мужчины ≈ братьями, а тех и других ≈ своими общими родоначальниками. Многие тотемные племена верят, что после смерти каждый человек обращается в животное своего тотема и, следовательно, каждое животное ≈ умериший родственник. У рода буйвол племени Omahas (Сев. Америка) умирающего заворачивают в шкуру буйвола, лицо выкрашивают в знак тотема и обращаются к нему так: "Ты идешь к буйволам! Ты идешь к своим предкам! Будь крепок!" У индейского племени Zu ñ i, когда приносят в дом тотемное животное ≈ черепаху, ее приветствуют со слезами на глазах: "О бедный погибший сын, отец, сестра, брат, дед! Кто знает, кто ты?" ≈ Поклонение тотему прежде всего выражается в том, что он является строжайшим табу (см.); иногда избегают даже прикасаться к нему, смотреть на него (бечуаны в Африке). Если это животное, то обыкновенно избегают убивать его, употреблять в пищу, одеваться в его шкуру; если это дерево или другое растение ≈ избегают рубить его, употреблять на топливо, есть плоды его и даже иногда садиться в тени его. У многих племен убийство тотема чужеродцем требует такой же мести, или виры, как убийство сородича. В Британской Колумбии очевидцы такого убийства прячут лицо от стыда и потом требуют виры. В древнем Египте непрестанные кровавые распри между номами возникали по поводу убийства тотемов. При встрече с тотемом, а в некоторых местах ≈ даже при выставлении напоказ знака тотема, его приветствуют, отвешивают ему поклоны, бросают перед ним ценные вещи. При нахождении трупа тотемного животного выражают соболезнование и устраивают ему торжественные похороны. Даже племена, допускающие употребление в пищу тотема, стараются употреблять его в умеренном количестве (центр. Австралия), избегают убивать его во сне и обязательно дают животному возможность спастись. Австралийцы из Mount Gambier убивают тотемное животное только в случае голода и при этом выражают сожаление, что убили "своего друга, свою плоть". Тотемы, в свою очередь, как верные сородичи, к тому же обладающие сверхъестественными силами, оказывают родственным по крови поклонникам покровительство, содействуя материальному их благосостоянию, зашитая от козней земных и сверхъестественных врагов, предупреждая об опасности (сова на Самоа), подавая сигналы к походу (кенгуру в Австралии), предводительствуя на войне и т. д. Если тотем ≈ даже опасный хищник, он обязательно должен щадить единокровный род. В Сенегамбии туземцы убеждены, что скорпионы не трогают своих поклонников. У бечуанов, тотемом которых служит крокодил, так велико убеждение в его благосклонности, что если человека укусил крокодил, если даже на него брызнула вода от удара хвостом крокодила по воде, он изгоняется из рода, как явно незаконный член его. ≈ Для снискания полной благосклонности своего тотема, первобытный человек употребляет самые разнообразные средства. Прежде всего он старается приблизиться к нему внешним уподоблением. Так, у племени Omahas (С. Америка) мальчики рода буйвол завивают на голове 2 локона волос, наподобие рогов тотема, а род черепаха оставляет 6 локонов, в уподобление ногам, голове и хвосту этого животного. Botoka (Африка) выбивают верхние передние зубы, чтобы уподобиться быку, своему тотему и т. д. Торжественные пляски часто имеют целью подражание движениям и звукам тотемного животного. В Африке иногда вместо вопроса, к какому роду или тотему принадлежит человек, спрашивают его, какой танец он танцует. Часто с той же целью уподобления во время религиозных церемоний надевают на лицо маски с изображениями тотема, одеваются в шкуры тотемных животных, украшают себя их перьями и т. д. Пережитки этого рода встречаем даже в современной Европе. У южных славян при рождении ребенка старуха выбегает с криком: "Волчица родила волчонка!", после чего ребенка продевают через волчью шкуру, а кусок волчьего глаза и сердца зашивается в рубашку или вешается на шее. Для полного закрепления родового союза с тотемом, первобытный человек прибегает к тому же средству, как и при принятии постороннего в члены рода и при заключении междуродовых союзов и мирных договоров, т. е. к договору крови (см. Татуирование, Теория родового быта). Натирание тела кровью тотема обратилось со временем в раскрашивание и аналогичные симулирующие обычаи. Важным средством для использования сверхъестественного покровительства тотема считается постоянное близкое присутствие его. Поэтому часто тотемные животные откармливаются в пленении, напр., у горцев Формозы, которые содержат в клетках змею и леопарда, или на о-ве Самоа, где держат при домах угрей. Отсюда выработался впоследствии обычай содержать животных в храмах и воздавать им божеские почести, как напр. в Египте. Самым главным средством для общения с тотемом считается вкушение тела его. Периодически раз в год, а в экстренных случаях и чаще, члены рода убивают тотемное животное и торжественно, при соблюдении целого ряда обрядов и церемоний, съедают его, чаще всего без остатка, с костями и внутренностями. Подобный же обряд имеет место и в том случае, когда тотемом является растение. Пережитки этого родового вкушения яств находим в малороссийской рождественской куте, литовской Samboros, греческой πάνσπερμα и т. д. Обычай этот, по воззрениям тотемиста, нисколько не является обидным для тотема, а, наоборот, весьма угодным ему. Иногда процедура носит такой характер, как будто убиваемое животное совершает акт самопожертвования и жаждет быть съеденным своими поклонниками. Гиляки, хотя и вышедшие из тотемного быта, но ежегодно торжественно убивающие медведя во время так наз. медвежьего праздника, убежденно говорят, что медведь сам дает хорошее место для смертельного удара (Штернберг). Робертсон Смит и Джевонс считают обычай периодического вкушения тотема прототипом позднейших жертвоприношений антропоморфным богам, сопровождавшихся съедением жертв самими приносившими ее. Иногда обряд религиозного убиения имеет целью или терроризирование тотема примером убиения некоторых представителей его класса, или же освобождение души тотема для следования в лучший мир. Так, у рода червей племени Omahas (Сев. Америка), если черви наводняют ниву, их ловят несколько штук, толкут вместе с зерном и затем едят, веря, что это предохраняет ниву на один год. У племени Zu ñ i раз в год отправляют процессию за тотемными черепахами, которых, после самых горячих приветствий, убивают и хоронят мясо и кости, не вкушая, в реке, чтобы они могли вернуться к вечной жизни. Недавно двумя исследователями Австралии, Б. Спенсером и Гилленом, открыты новые факты Т. ≈ церемонии inticiuma. Все эти церемонии совершаются в начале весеннего сезона, периода цветения растений и размножения животных, и имеют целью вызвать изобилие тотемных видов. Обряды исполняются всегда на одном и том же месте, обиталище духов рода и тотема, адресуются определенному представителю тотема, которым служит либо камень, либо искусственное изображение его на земле (переход к индивидуальным божествам и изображениям), почти всегда сопровождаются жертвой крови тотемистов и заканчиваются торжественным вкушением запретного тотема; после чего обыкновенно разрешается и вообще умеренное употребление его в пищу. В Т., как в зародыше, заключаются уже все главнейшие элементы дальнейших стадий религиозного развития: родство божества с человеком (божество ≈ отец своих поклонников), табу, запретные и не запретные животные (позднейшие чистые и нечистые), жертвоприношение животного и обязательное вкушение тела его, выделение из тотемного класса избранного индивида для поклонения и содержание его при жилищах (будущее животное ≈ божество в храме Египта), отожествление человека с божеством-тотемом (обратный антропоморфизм), власть религии над социальными отношениями, санкция общественной и личной морали (см. ниже), наконец, ревнивое и мстительное заступничество за оскорбленное тотемное божество. В настоящее время Т. является единственной формой религии во всей Австралии. Он господствует в Сев. Америке и найден в широких размерах в Южн. Америке, в Африке, среди неарийских народностей Индии, а пережитки его существуют в религиях и поверьях более цивилизованных народов. В Египте Т. процветал еще в историческое время. В Греции и Риме, несмотря на антропоморфный культ, встречаются достаточные следы Т. Многие роды имели героев-эпонимов, носивших имена животных, напр., Сriо (баран), Kinos (собака) и, т. д. Мирмидоны древние фессалийцы, считали себя потомками муравьев. В Афинах воздавали культ герою в форме волка, и всякий, убивший волка, обязан был устроить ему похороны. В Риме поклонялись дятлу, который был посвящен Марсу, и не употребляли его в пищу. Черты тотемистических церемоний заметны в тесмофориях, имевших целью гарантировать плодородие земли и людей. В древней Индии черты Т. достаточно явственны в культе животных и деревьев и запретах на употребление их в пищу (см. Теротеизм). Т. ≈ не только религиозный, но и социально-культурный институт. Он давал высшую религиозную санкцию родовым учреждениям. Главнейшие устои рода ≈ неприкосновенность жизни сородича и вытекающая из нее обязанность мести, недоступность тотемного культа для лиц чуждой крови, обязательная наследственность тотема в мужской или женской линии, устанавливавшая раз навсегда контингент лиц, принадлежащих к роду, наконец, даже правила половой регламентации ≈ все это самым тесным образом связано с культом родового тотема. Только этим можно объяснить крепость тотемных уз, ради которых люди часто жертвовали самыми интимными кровными узами: во время войн сыновья шли против отцов, жены против мужей и т. д. Фразер и Джевонс считают Т. главным, если не единственным виновником одомашнивания животных и культивирования растений. Запрет на употребление в пищу тотемного животного крайне благоприятствовал этому, потому что удерживал жадного к пище дикаря от легкомысленного истребления ценных животных в период приручения. Еще до настоящего времени пастушеские народы избегают убивать своих домашних животных не по хозяйственным соображениям, а в силу религиозного переживания. В Индии убиение коровы считалось величайшим религиозным преступлением. Точно так же обычай хранить из года в год колосья, зерна и плоды тотемных деревьев и растений и периодическое вкушение их для религиозных целей должны были привести к попыткам насаждения и культивирования. Часто это являлось даже религиозной необходимостью, напр., при переселениях на новые места, где не было тотемных растений и приходилось их искусственно разводить. ≈ Хотя Т., как факт, известен еще с конца XVIII в., но учение о нем, как о стадии примитивной религии, еще очень молодо. Впервые его выдвинул в 1869 г. Мак-Леннан, который проследил его от дикарей до народов классической древности. Дальнейшим своим развитием оно обязано английским ученым Робертсону Смиту, Фразеру, Джевонсу и целому ряду местных исследователей, особенно австралийских, из которых наибольшие услуги оказали Говит и Файзон и в самое последнее время Б. Спенсер и Гиллен. Основной вопрос о генезисе Т. еще не вышел из области споров. Спенсер и Леббок склонны считать происхождение Т. результатом какого-то недоразумения (misinterpretation of nicknames), вызванного обычаем давать людям, вследствие бедности языка, имена по объектам природы, чаще всего имена животных. С течением времени дикарь, смешивающий название объекта с самым объектом, стал верить, что отдаленный его предок, прозванный по имени животного, в действительности был таковым. Но это объяснение падает уже потому, что каждый дикарь имеет полную возможности проверить значение прозвища на самом себе или его окружающих, которые часто тоже называются по именам животных и тем не менее ничего общего не имеют с эпонимным животным. Очень стройную и остроумную теорию Т. выдвинул в 1896 г. Ф. Джевонс, видящий генезис Т. в психологии родового быта. Дикарь-анимист, нивелирующий всю природу по человеческому шаблону, естественно представляет себе, что и вся внешняя природа живет такой же родовой жизнью, как и он сам. Каждый отдельный вид растений или животных, каждый класс однородных явлений представляет собой в его глазах сознательный родовой союз, признающей институты мести, кровных договоров, ведущий кровавые распри с чужими родами и т. д. Животное, след., для человека ≈ чужеродец, которому можно мстить и с которым можно вступать в договоры. Слабый и беспомощный в борьбе с природой, первобытный человек, видящий в животных и в остальной природе таинственные существа, более сильные, чем он сам, естественно ищет союза с ними, ≈ а единственный прочный союз, известный ему, есть союз крови, единородности, скрепляемый договором крови, притом союз не с индивидом, а с классом, целым родом. Такой кровный союз, заключенный между родом и тотемным классом, превращал и тот, и другой в единый класс сородичей. Привычка считать тотем сородичем создала представление о действительном происхождении от тотема, а это в свою очередь укрепляло культ и союз с тотемом. Постепенно из культа тотемного класса вырабатывается культ индивида, который превращается в антропоморфное существо; прежнее вкушение тотема превращается в жертвоприношение индивидуальному божеству; разрастание родов в фратрии и племена, с общими тотемами для входящих в их состав субтотемов, расширяет тотемный культ в политотемный, и таким образом из элементов Т. постепенно вырабатываются основы дальнейших стадий религии. Эта теория, удовлетворительно объясняющая отдельные стороны Т., не решает коренного вопроса о генезисе его: остается непонятным, почему, при однородности психологии первобытного человека и однородных условиях окружающей природы, соседние роды выбирают каждый не один тотем, самый могущественный из окружающих объектов природы, а каждый свой особый, часто объект вовсе ничем не выдающийся, напр., червя, муравья, мышь? В 1899 г. проф. Фразер, на основании новооткрытых Спенсером и Гилленом церемоний inticium'a, построил новую теорию Т. По Фразеру, Т. ≈ не религия, т. е. не вера в сознательное воздействие сверхъестественных существ, а вид магии, т. е. вера в возможность разными волшебными средствами воздействовать на внешнюю природу, независимо от ее сознательности или бессознательности. Т. ≈ социальная магия, имеющая целью вызвать изобилие тех или других видов растений и животных, служащих естественными продуктами потребления. Чтобы достигнуть этого, группы живущих на одной территории родов в свое время составили кооперативный договор, по которому каждый отдельный род воздерживается от употребления в пищу того или другого вида растений и животных и совершает ежегодно известную магическую церемонию, в результат которой получается изобилие всех продуктов потребления. Помимо трудности допустить образование такой мистической кооперации у первобытных людей, приходится сказать, что церемонии inticiuma могут быть истолкованы, как искупительные процедуры за употребление в пищу запретного тотема. Во всяком случае, эта теория не разрешает коренного вопроса о вере в происхождение от тотемного объекта. Наконец, в 1900 г. два ученых юриста, проф. Пиклер и Сомло, выступили с новой теорией, находя что генезис тотемизма кроется в пиктографии, зачатки которой действительно встречаются у многих первобытных племен. Так как самыми удобоизображаемыми объектами внешнего мира являлись животные или растения, то для обозначения известной социальной группы, в отличие от всяких других, избиралось изображение того или другого растения или животного. Отсюда по имени этого последнего получали свои названия и роды, а впоследствии, в силу своеобразной первобытной психологии, выработалось представление, что объект, послуживший моделью тотемного знака, был истинным родоначальником рода. В подтверждение этого взгляда, авторы ссылаются на тот факт, что племена, незнакомые с пиктографией, не знают и Т. Более правдоподобно, однако, другое объяснение этого факта: пиктография могла получить развитие скорее у тотемных племен, привыкших изображать свой тотем, чем у нетотемных, и, следовательно, пиктографии является скорее следствием Т., чем его причиной. В сущности, вся эта теории ≈ повторение старой мысли Плутарха, выводившего поклонение животным в Египте из обычая изображать животных на знаменах. Ближе других к выяснению вопроса подошел Тайлор, который, вслед за Вилькеном, принимает одним из исходных пунктов Т. культ предков и веру в переселение душ; но он не дал своей точке зрения ясного фактического обоснования. Для правильного понимания генезиса Т. необходимо иметь в виду следующее. 1) Родовая организация, теротеизм и культ природы, равно как и специальный родовой культ, существовали раньше Т. 2) Вера в происхождение от какого-либо объекта или явления природы вовсе не является позднейшим умозрительным заключением от других первичных фактов, как договор крови (Джевонс), пиктография и т. п., а наоборот, понимается первобытным человеком совершенно реально, в физиологическом смысле этого слова, на что у него имеется достаточно причин, логически вытекающих из всей его анимистической психологии. 3) Генезис Т. кроется не в одной какой-либо причине, а в целом ряде причин, вытекающих из одного общего источника ≈ своеобразного мировоззрения первобытного человека. Вот главнейшие из них: 1) Родовой культ. У многих первобытных племен с теротеистическим культом существует вера в то, что все случаи неестественной смерти, например, в борьбе со зверями, гибель на воде и т. п., а также многие случаи естественной смерти являются результатом особого расположения божеств-животных, которые принимают погибших в свой род, обращая их в себе подобных. Эти-то сородичи, превратившиеся в божества, становятся покровителями своего рода и, следовательно, объектом родового культа. Типичный культ этого рода констатирован Штернбергом у многих инородцев Приамурского края ≈ гиляков, орочей, ольчей и т. д. Род животного, усыновившего избранника, становится родственным всему роду последнего; в каждом индивиде данного класса животных сородич избранника склонен видеть потомка его и, следовательно, своего близкого родственника. Отсюда уже недалеко до идеи воздержания от употребления в пищу того или другого класса животных и до создания типичного тотема. Есть и другие формы, когда отдельные личности-избранники являются виновниками создания тотемов. Религиозные экстазы (у шаманов, у юношей во время обязательных постов перед инициациями) вызывают галлюцинации и сновидения, во время которых избраннику является то или другое животное и предлагает ему свое покровительство, обращая его самого в себе подобное. После этого избранник начинает всячески уподоблять себя покровительствующему животному и с полной верой чувствует себя таковым. Шаманы обыкновенно считают себя под специальным покровительством того или другого животного, превращают себя в таковое во время камлания и передают своего покровителя по наследству своим преемникам. В Сев. Америке особенно распространены подобные индивидуальные тотемы. 2) Другая коренная причина Т. ≈ партеногенезис. Вера в возможность зачатия от животного, растения, камня, солнца и вообще всякого объекта или явления природы ≈ весьма обыкновенное явление не у одних только первобытных народов. Объясняется оно антропоморфированием природы, верой в реальность сновидений, в частности эротических, с действующими лицами в виде растений и животных, и, наконец, крайне смутным представлением о процессе зарождения (во всей центральной Австралии, например, существует убеждение, что зачатие происходит от вселения в тело женщины духа предка). Некоторые реальные факты, как рождение уродов (субъектов с козьей ножкой, искривленной внутрь стопой, особой волосатостью и т. д.) в глазах первобытного человека служат достаточным доказательством зачатия от нечеловеческого существа. Еще в XVII в. подобные случаи описывались некоторыми писателями под именем adulterium naturae. Рассказы в роде истории про жену Хлодвига, родившую Меровея от морского демона, весьма обычны даже у народов исторических, а вера в инкубусов и эльфов, участвующих в рождении, до сих пор жива в Европе. Неудивительно, что какое-нибудь эротическое сновидение или рождение урода среди первобытного племени подавало повод к верованию в зачатие от того или другого объекта природы и, следовательно, к созданию тотема. История Т. полна фактами вроде того, что женщина того или другого тотема родила змею, теленка, крокодила, обезьяну и т. д. Л. Штернберг наблюдал самый генезис такого тотемного рода у племени орочей, у которых нет ни тотемной организации, ни тотемного культа, ни названий родов; один только род из всего племени называет себя тигром, на том основании, что к одной из женщин этого рода во сне явился тигр и имел с ней conjugio. Этим же исследователем отмечены подобные явления у нетотемных гиляков. При благоприятных условиях отсюда возникает тотем и тотемный культ. В основе Т. лежит, таким образом, реальная вера в действительное происхождение от тотемного объекта, настоящего или превращенного в таковой из человеческого состояния ≈ вера, вполне объясняемая всем умственным складом первобытного человека. Литература. J. F. M'Lennan, "The worship of Animals and Plants" ("Fortnightly Review", okt. и нояб. 1869 г. и февр. 1870 г.), также в "Studies in Ancient history" (1896); W. Robertson Smith, "Religion of the Semites" (нов. изд. Лонд., 1894); J. G. Frazer, "Totemism" (1887); его же, "The golden hough"; его же, "The origin of Totemism" ("Fortnightly Review", апрель и май, 1899); его же, "Observations on Central Australi a n Totemism" ("Journal of the Anthropological Institute for (Great Britain etc.", февраль и май, 1899); В. Spencer, "Remarks on Totemism etc."; E. Tylor, "Remarks on Totemism" (там же 1898 г., август и ноябрь); A. Lang, "Mythes, Ritual and Religion" (2 изд., 1899); его же, "М. Frazer's theory of totemism" ("Fort. Review" LXV); F. B. Jevons, "Introduction to the history of Religion"; его же, "The place of Totemism in the evolution of Religion" ("Folk-Lore", 1900, X); В. Spencer и Gillen, "The native tribes o f Central Australia" (1899); J. Pikler u. F. Somlo, "Der Ursprung des Totemismus" (Берл., 1900); Kohler, "Zur Urgeschichte der Ehe, Totemismus еtс."; Гёффлер-Гёльц, "Der medizinische D ämonismus" ("Centralblatt fü r Anthropologie etc.", 1900, вып. I), G. Wilken, "Het Animisme bijde Volken wan den indischen Archipel" (1884); E. S. Hartland, "The legend of Perseus"; Staneley, "Totemism", "Science", 1900, IX); Л. Штернберг, сообщения в географ. обществе (краткие отчеты в "Живой Старине", 1901). Л. Штернберг.