соединение ранее расщепленных психических процессов, восстановление нарушенных связей и отношений, интеграция раздробленных частей психики в единое целое.
Психоанализ предполагает проникновение в глубины бессознательного человека, разложение его душевной деятельности на элементарные составные части, выявление отдельных влечений и желаний, предопределяющих его мышление и поведение, раскрытие патогенных внутрипсихических конфликтов, обусловивших возникновение невротических симптомов. Именно эта работа и осуществляется психоаналитиком в процессе его терапевтической деятельности, когда он стремится показать больному состав его сложных душевных образований, неизвестных ему мотивов подавления влечений и желаний, приведших к заболеванию, а также специфические механизмы работы его психики.
По мере развития теории и практики психоанализа с необходимостью стали возникать вопросы, связанные с тем, может ли психоаналитическая терапия ограничиваться глубинным анализом или за ней должен следовать синтез, предполагающий целенаправленную работу по организации целостности и единства психики больного. Некоторые психоаналитики высказывали соображения о необходимости оказывать больному помощь в реорганизации его психической структуры с целью соединения между собой отдельных психических процессов и элементов. Так, в 1909 г. швейцарский психиатр К.Г. Юнг (1875–1961) в одном из писем З. Фрейду заметил, что «раз существует психоанализ, то должен существовать и «психосинтез», по тем же законам подготавливающий будущее». В свою очередь, австрийский психоаналитик В. Штекель (1868–1940) выразил свое полное согласие с мнением доктора В. Мартина о том, что «за анализом должен следовать синтез». Подобная точка зрения нашла свое отражение в статье В. Штекеля «Исходы психоаналитического лечения» (1914).
Нередко к психоанализу стало предъявляться требование, в соответствии с которым после анализа больной душевной деятельности должен следовать ее синтез. Предлагалось новое направление развития психоаналитической терапии, в рамках которой психоанализ дополнялся психосинтезом. При этом обнаружилось стремление отдельных психоаналитиков перенести центр тяжести терапевтической работы с анализа на синтез путем активного воздействия на пациента с целью обеспечения позитивного образа мышления и действия.
З. Фрейд не разделял точку зрения, согласно которой психоанализ должен обрести новое направление развития и превратиться в психосинтез. В ответ на письмо К.Г. Юнга, высказавшего соображение в пользу психосинтеза, он заметил, что качает по этому поводу мудрой головой и думает: «Вот они какие, молодые, истинную радость доставляет им только то, что они хотят исследовать без нас, куда мы со своей одышкой и усталыми ногами не поспеем». В работе «Пути психоаналитической терапии» (1919), отражающей идеи, высказанные им на V Международном психоаналитическом конгрессе, состоявшем в Будапеште в 1918 г., З. Фрейд более решительно выступил против того, что перед психоанализом стоит новая задача в виде психосинтеза. Разъясняя свое понимание психоанализа и психосинтеза, З. Фрейд привел следующие соображения: к психоаналитику приходят невротические больные с разорванной сопротивлениями на части душевной жизнью; врач вскрывает, анализирует и устраняет сопротивления больного; было бы неверным считать, что в больном что-то разложилось на составные части и ждет того, чтобы психоаналитик каким-то образом соединил их; психоаналитик лишь создает условия для синтеза путем разложения симптомов и устранения сопротивлений; по мере осуществления анализа душевная жизнь больного срастается и то единство, которому дается название Я, вбирает в себя все ранее расщепленные, отщепленные и связанные вне Я влечения. Таким образом, заключал З. Фрейд, «у того, кто лечится анализом, психосинтез совершается без нашего вмешательства, автоматически и неизбежно».
В конечном счете основатель психоанализа поднял вопрос о том, что речь может идти не о психосинтезе, как новом направлении развития психоаналитической терапии, а об изменении аналитической техники, связанной с активностью аналитика в процессе его терапевтической деятельности. Поскольку некоторые психоаналитики, в частности Ш. Ференци (1873–1933), предлагали осуществлять активный анализ, то важно было определить возможности и допустимые для психоанализа границы активности аналитика. При рассмотрении этого вопроса З. Фрейд исходил из того, что психоаналитик достаточно активен в реализации терапевтической задачи по осознанию вытесненного и вскрытию сопротивлений больного. Он также обращал внимание на то, что при лечении пациентов, не умеющих владеть собой и не пригодных для жизни, приходится соединять аналитическое воздействие с воспитательным, в результате чего врач берет на себя роль воспитателя и даже советчика. Однако, как предупреждал З. Фрейд, «это должно всякий раз происходить с предосторожностью, и больной должен воспитываться не так, чтобы походить на нас, а чтобы достичь освобождения и завершения собственного существа». Основатель психоанализа решительно выступал против такой активности аналитика, в результате которой пациент становился как бы собственностью врача, навязывающего ему свои идеалы и в высокомерии творца создающего его по своему образу и подобию.
В процессе дальнейшего развития теории и практики психоанализа установка на то, чтобы за анализом следовал синтез, не получила поддержки у большинства психоаналитиков. Некоторые из них, например К. Хорни (1885–1952), считали, что подобная установка возникла на основе неверного понимания анализа и роли психоаналитика при лечении нервных заболеваний. В работе «Невроз и развитие личности» (1950) она подчеркнула, что это неверное понимание основывалось на допущении необходимости устранять что-то в психике больного и, соответственно, взамен устраненного давать ему что-то положительное, чем тот смог бы жить, во что смог бы верить и для чего смог бы работать. Вместе с тем установка на психосинтез была подсказана, как считала К. Хорни, «хорошей интуицией». Она соответствовала аналитическому мышлению, рассматривающему лечебный процесс как «побуждающий отказаться от чего-то деструктивного ради того, чтобы дать возможность развиваться чему-то конструктивному». Другое дело, что вместо доверия к собственным конструктивным силам пациента сторонники психосинтеза неоправданно и ошибочно исходят из того, что психоаналитик должен искусственным путем чуть ли не навязывать пациенту позитивный образ мышления и действия.
Начните вводить слово: