проявление интереса человека к самому себе, характеризующееся сосредоточением внимания на своих желаниях, влечениях, своем собственном мире в целом.
Представление об эгоизме содержалось в первом фундаментальном труде З. Фрейда «Толкование сновидений» (1900). В нем он не только обратил внимание на эгоистические сновидения, в которых фигурирует собственное Я сновидца, но и подчеркнул то обстоятельство, что маленькие дети чрезвычайно эгоистичны. «Ребенок абсолютно эгоистичен, он интенсивно испытывает свои потребности и неудержимо стремится к их удовлетворению – особенно же против своих соперников, других детей и главным образом против своих братьев и сестер». Одновременно З. Фрейд высказал мысль, в соответствии с которой есть основания надеяться, что еще в период детства «в маленьком эгоисте проснутся альтруистические наклонности и мораль», хотя моральное чувство пробуждается не одновременно по всей линии и продолжительность аморального детского периода у отдельных индивидуумов различна.
В работе «О нарциссизме» (1914) основатель психоанализа затронул вопрос о соотношении чувства неудовольствия, эгоизма, любви и невротического заболевания. Определение данного соотношения предполагало выявление психологической необходимости переступить границы нарциссизма и сосредоточить либидо на внешних объектах любви. И хотя в самой работе не было проведено четкого различия между нарциссизмом и эгоизмом, тем не менее в ней была высказана мысль, что «сильный эгоизм защищает от болезни, но, в конце концов, необходимо начать любить для того, чтобы не заболеть, и остается только заболеть, когда вследствие несостоятельности своей лишаешься возможности любить».
В «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) З. Фрейд попытался ответить на вопрос, чем отличаются понятия нарциссизм и эгоизм. Он считал, что нарциссизм является либидозным дополнением эгоизма. Говоря об эгоизме, обычно имеют в виду пользу для индивида, в то время как говоря о нарциссизме, принимают во внимание и его либидозное удовлетворение. По мнению основателя психоанализа, можно быть абсолютно эгоистичным и тем не менее иметь сильные сексуальные привязанности к объектам. Такая привязанность объясняется тем, что сексуальное удовлетворение от объекта относится к потребностям. «Эгоизм будет следить тогда за тем, чтобы стремление к объекту не причинило вреда Я». Но можно быть эгоистичным и при этом очень нарциссичным, то есть иметь незначительную потребность в объекте. Тем не менее во всех этих отношениях «эгоизм является само собой разумеющимся, постоянным, нарциссизм же – меняющимся элементом».
Противоположность эгоизма – альтруизм, который не совпадает с сексуальной привязанностью к объектам и отличается от нее отсутствием стремлений к сексуальному удовлетворению. Однако при сильной влюбленности альтруизм может совпадать с сексуальной привязанностью к объектам, что чаще всего имеет место при сексуальной переоценке его. Если к этому добавляется альтруистическое перенесение от эгоизма на сексуальный объект, то, как полагал З. Фрейд, сексуальный объект становится могущественным и как бы поглощает Я.
Проблема эгоизма, себялюбия и любви человека к другим людям нашла отражение в исследованиях Э. Фромма (1900–1980). В статье «Эгоизм и себялюбие» (1939) и в книге «Человек для себя» (1947) он подметил расхождение между тем, что современная культура пронизана запретом на себялюбие и в то же время учение, согласно которому быть себялюбивым грешно, противоречит практическому положению дел в западном обществе, где себялюбие – мощный и оправданный стимул человека. Подобное расхождение покоится на взглядах мыслителей, усматривающих в любви к другим альтернативу любви к себе. При этом одни мыслители (Кальвин, Лютер) воспринимали любовь к себе в качестве греха, в то время как другие (Ницше, Штирнер) объявляли эгоизм, себялюбие и любовь к себе добродетелью. Немецкий философ Кант провел различие между эгоизмом себялюбия (благоговение к самому себе) и эгоизмом самодовольства (удовлетворенность самим собой). И тем не менее для многих мыслителей прошлого проблема отношения между любовью к себе и любовью к другим оставалась неразрешимой антиномией.
Э. Фромм исходил из того, что метание между двумя догмами (эгоизм как грех, зло и как добродетель, добро) вредит процессу интеграции личности и является одним из источников душевного разлада современного человека. По его мнению, любовь к себе и любовь к другим людям не исключают друг друга. «Идея, выраженная в библейской заповеди «люби ближнего как самого себя», подразумевает, что уважение к своей собственной целостности и уникальности, любовь к себе и понимание своего Я неотделимы от уважения, любви и понимания другого человека». Но как объяснить себялюбие, которое исключает искренний интерес к другим людям? Ответ на этот вопрос несложен, если иметь в виду, что одно дело себялюбие, а другое – любовь к себе.
По убеждению Э. Фромма, «себялюбие и любовь к себе не только не тождественны, но и прямо противоположны». Себялюбивый человек не способен любить ни других, ни самого себя. Если человек способен к плодотворной любви, он любит также и себя, а если он может любить только других, он вообще не способен любить. Несостоятельность современной культуры кроется не в принципе индивидуализма и излишнем эгоизме человека, а в искажении смысла личного интереса. Она заключается не в том, что люди слишком сосредоточены на своем личном интересе, а в том, что они недостаточно сосредоточены на интересах своего реального Я. Словом, несостоятельность современной культуры не в том, что люди слишком себялюбивы, эгоистичны, а в том, что «они не любят себя». В конечном счете оказывается, что в действительности эгоист не только игнорирует других людей, но и ненавидит себя, в то время как подлинная любовь предполагает способность любить и себя, и других.